История Элизабет Холмс — это редкий пример современного мифа, который на наших глазах превратился из легенды Кремниевой долины в символ технологической лжи. В начале 2000-х она казалась идеальным персонажем американской мечты: девушка, бросившая Стэнфорд, чтобы «менять мир» своими разработками. Деньги, которые родители откладывали на её образование, стали стартовым капиталом.
В девятнадцать лет Холмс была одержима идеей создать пластырь, который по капле крови определяет состояние организма и вводит нужное лекарство. По канону таких историй дальше обычно следует апофеоз гениальности, как у Билла Гейтса или Марка Цукерберга. Но путь Холмс завершился в другой точке — в зале суда.
С чего всё началось?
Хронологию этой истории логичнее начинать с конца 2004 года. К этому моменту Theranos уже существовала на бумаге и в реальности, а Элизабет успела привлечь первые семь миллионов долларов — внушительную сумму для стартапа, у которого не было ни работающего прототипа, ни проверенной технологии. И здесь важно понять: в Кремниевой долине исход проекта часто решает не идея, а люди, чьи имена стоят рядом с ней. Если бы Холмс пришла к инвесторам в одиночку, с юношеским энтузиазмом и семейными сбережениями, никто бы не рискнул вкладываться в такую авантюру. Но она пришла не одна.
Одним из первых её поддержал Ченнинг Робертсон — уважаемый декан и профессор Стэнфорда. Его участие работало как мощный «знак качества»: если ученый такого уровня готов подписаться под проектом студентки, значит, в нём что-то есть. Сомнения инвесторов заметно ослабли.
Следующим ключевым именем стал миллиардер и венчурный инвестор Тим Драпер. Он вложил в Theranos первый крупный чек, и этим фактически снял вопрос о доверии. Для рынка это выглядело как символ: «если Драпер верит — значит, проект перспективен». К тому моменту идея чудо-пластыря уже исчезла из презентаций. Теперь Холмс рассказывала о компактной системе для анализа крови через картриджи, обещая перевернуть медицинскую диагностику.
Новая концепция Theranos
По замыслу Theranos всё должно было выглядеть почти магически: пациент прокалывает палец, сжимает его пару секунд, собирает несколько капель крови в маленький картридж и вставляет его в компактную машину. Через несколько минут устройство якобы проводит полный спектр анализов: от гормонов до маркеров рака. И выдаёт готовый результат прямо на месте. Быстро, удобно, без врачей, пробирок и лабораторий.
Но чтобы понять, почему эта идея стала такой притягательной, нужно вспомнить, как выглядит обычная сдача крови в 2025 году. Пациент идёт в поликлинику, медсестра накладывает жгут, берёт кровь из вены, заполняет несколько пробирок. Потом образцы отправляются в лабораторию, где над ними работают разные технологии: оптические системы, реактивы, химические анализаторы, спектрометры. Каждый метод отвечает за свой параметр. Итоговый пакет результатов формируется через часы или дни, и только после этого попадает к пациенту.
Theranos обещала, что всё это можно заменить одной коробкой размером с персональный компьютер.
Свою роль сыграло и положение системы здравоохранения в США. Медицина там невероятно дорога. У многих нет страховки, а те, кто имеет полис, часто сталкиваются с ограничениями: не тот врач, не тот тест, не то покрытие. Даже простейший анализ крови может обойтись в десятки или сотни долларов. Более того, в отличие от России, во многих случаях американец не может просто прийти в частную лабораторию «по собственной инициативе». Чтобы сдать кровь, нужно направление врача. Визит к врачу — это ещё 50–200 долларов из собственного кармана.
На этом фоне появление Theranos выглядело почти как социальная революция. Компания выходила к публике с посылом: «Мы сделаем вам полный check-up за копейки». И люди хотели в это верить.
Инженеры Theranos пытались уместить десятки сложных модулей — те, что обычно заполняют целую лабораторию, — в компактный прибор. Но сразу возникла фундаментальная проблема: когда в маленьком коробе соседствуют несовместимые технологии, они начинают влиять друг на друга и давать сбои. Добавим к этому главный маркетинговый миф проекта «возможность получать точные анализы по одной капле крови». Научная литература давно доказала, что показатели вроде гемоглобина или уровня лейкоцитов могут различаться от капли к капле, что делает такие данные крайне ненадёжными.
Каждое публичное появление превращалось в шоу. Любой, даже небольшой успех выдавался за достижение огромного масштаба. Когда FDA одобрило один единственный тест на герпес, внутри Theranos это представляли как событие, способное изменить медицину. Хотя инвесторам много лет обещали сотни таких тестов, которые должны были работать уже сейчас.
Но куда важнее, чем внешний образ, было окружение, которое Холмс сумела собрать. Theranos стала центром притяжения людей с громкими именами. В совет директоров вошли бывший госсекретарь США Джордж Шульц, дипломат Генри Киссинджер, министр обороны Уильям Перри и будущий глава Пентагона Джеймс Мэттис. Мэттис даже лоббировал внедрение технологий Theranos в армии.
Такой список создавал мощную иллюзию. Если люди, которые десятилетиями формировали американскую внешнюю политику, готовы сидеть за одним столом с Холмс, значит, проект заслуживает доверия. Для инвесторов и партнёров это выглядело как знак: компания слишком солидна, чтобы оказаться пустышкой.
Эффект толпы и страх упустить будущее. Немного об инвесторах
Список инвесторов Theranos впечатлял не меньше, чем обещания самой компании. В проект заходили люди и семьи, которые давно вошли в историю мировой экономики. Самая богатая семья США, владельцы Walmart, вложили 150 миллионов долларов. Медиамагнат Руперт Мёрдок добавил 120 миллионов. Семья Кокс — 100 миллионов. Оппенгеймеры — 20. Бетси ДеВос занесла ещё 100. Это была лишь часть длинного списка.
Но настоящая причина этой гонки была проста и очень по-человечески понятна. Инвесторы боялись упустить «следующий Apple в медицине». Проект выглядел закрытым и загадочным, что только усиливало интерес. Скептики задавали неудобные вопросы, но всегда находились те, кого очаровывала упаковка: образ гениальной основательницы, блестящий совет директоров, обещание революции. Фактов почти не было, но иллюзия была слишком красива, чтобы от неё отвернуться.
Финансовый ажиотаж подогревали и корпорации. Сеть супермаркетов Safeway вложила 350 миллионов долларов в модернизацию своих магазинов, где планировалось устанавливать пункты экспресс-диагностики Theranos. К партнёрству присоединилась и аптечная сеть Walgreens, что автоматически открывало компании путь к восьми тысячам точек по всей стране. Для бизнеса это выглядело как готовый массовый продукт, который нужно лишь донести до полок.
К середине 2014 года Элизабет Холмс уже перестала быть просто основательницей стартапа. Она стала брендом. Журнал Fortune вывел её на обложку с заголовком «Этот генеральный директор жаждет крови», и с этого момента медийная машина работала на полную мощность. Forbes, CNBC, CNN, USA Today — все рассказывали историю о молодой женщине-миллиардере, которая вот-вот перевернёт медицину. Её состояние оценивалось в 4,5 миллиарда долларов, хотя компания не предоставила миру ни одного доказательства работоспособности своих технологий.
Даже Белый дом включился в формирование легенды. Барак Обама назначил Холмс послом США по вопросам глобального предпринимательства. Элизабет укрепляла свой статус и в бытовых деталях. Она усилила личную охрану до двадцати человек, а в ее кабинете появились пуленепробиваемые стёкла. В 2015 году журнал Time внёс её в сотню самых влиятельных людей планеты.
К этому моменту стало очевидно: Theranos перестала быть стартапом и превратилась в феномен. Это была смесь медийной истерии, политической поддержки и слепой веры в чудо, которую инвесторы подпитывали миллионом за миллионом. Именно этот масштабный ореол и позволил компании так долго скрывать правду.
Разоблачение: как лопнул пузырь Theranos
Параллельно с растущей славой Theranos на горизонте появился человек, который запустил процесс обрушения империи. Журналист Джон Каррейру из Wall Street Journal начал собственное расследование, поскольку в обществе всё настойчивее звучал вопрос: работает ли технология, о которой говорит Холмс. Источниками стали бывшие сотрудники, которые анонимно рассказывали о хаосе внутри компании. В ответ Theranos включила жёсткую оборону. Адвокат Дэвид Бойс угрожал судами каждому, кто сотрудничал с прессой.
Холмс пыталась остановить публикацию и даже просила Руперта Мёрдока, владельца издания и инвестора Theranos, вмешаться. Но он отказался и дал редакции полный карт-бланш.
15 октября 2015 года вышла статья, которая стала точкой невозврата. Мир узнал, что устройства Theranos выполняли лишь несколько тестов вместо обещанных сотен, и то с ошибками. Проверка регуляторов подтвердила несостоятельность технологии. Начались иски, расследования и требования компенсаций. Особенно громким был скандал в Аризоне, где пациенты получали неверные диагнозы, включая отрицательные тесты на беременность у беременных женщин.
В 2018 году Холмс предъявили обвинения в мошенничестве. Ей грозило до двадцати лет тюрьмы. Суд длился с перерывами, но постепенно раскрывалась вся картина. Финансовые отчёты оказались подделаны. У компании не было финансового директора, а внутренние прогнозы не совпадали с внешними в разы. Theranos сжигала миллионы каждую неделю, скрывая реальные убытки.
Расследование выявило и другие нарушения: подлог документов с логотипами крупных фармкомпаний, манипуляции с данными, инсценированные «лаборатории» для инвесторов и чиновников. Даже визит Джо Байдена сопровождался бутафорией: ему показали фальшивый образец.
Чем закончилась история?
Финал этой истории был предсказуем. В сентябре 2018 года Theranos официально прекратила работу и передала активы кредиторам. Покупателя так и не нашлось. В 2022 году федеральный суд приговорил Элизабет Холмс к 11 годам и 3 месяцам тюрьмы и обязал вернуть инвесторам 121 миллион долларов. Срок она начала отбывать весной 2023 года, уже после рождения второго ребёнка. Её состояние, по оценке Forbes, теперь равно нулю.
На этом можно было бы поставить точку. Но точка у этой истории упорно превращается в многоточие. В 2025 году Холмс дала неожиданное интервью, в котором заявила, что пишет патенты прямо в тюрьме и намерена вернуться в биотехнологии после освобождения. Формально ей запрещено занимать руководящие должности в публичных компаниях, но прямой запрет — не повод останавливаться. Похоже, она нашла способ обхода.
Параллельно её партнёр и отец двоих детей, Билли Эванс, собирает деньги для нового проекта. Суть удивительно знакома: диагностика заболеваний по биологическим жидкостям. Отличие лишь одно — теперь в основе лежит искусственный интеллект. Уже привлечено около двадцати миллионов долларов.
История Холмс всё больше напоминает сюжет МММ. Люди поверили в красивую мечту, потеряли миллионы, но через несколько лет многие снова готовы сыграть в ту же игру. Мавроди после тюрьмы повторил свою пирамиду, и находились те, кто снова верил в чудо. Повторится ли сценарий? Покажет время.
Одно очевидно уже сейчас: Theranos стала предупреждением, которое мир запомнил не до конца. И если когда-нибудь мы снова увидим стартап, обещающий «революцию по капле крови» или «мгновенную диагностику всего организма», стоит вспомнить имя Элизабет Холмс. Истории такого масштаба редко исчезают бесследно.
Автор статьи: Царев Евгений
